Восхождения на Замин-Карор

От одного края неба до другого светлой дугой перекинулся млечный путь. Над головой невообразимое количество звёзд — воздух на такой высоте уже достаточно чист, а до ближайшего крупного города сто километров, так что сижу и смотрю на звёзды. Чуть ослабил ремешок каски, в очередной раз проверил обе самостраховки, посветил фонариком на станцию из якоря и камалота; убедившись в надёжности страховки свесил ноги с подвешенного рюкзака, выключил фонарь и закутавшись в тонкий гортекс бивакзака начал погружаться в сон. Позади был долгий день, проведённый на стене, впереди рисовался следующий. Рядом, примостившись на полочке размером с табуретку возится Павел. Ему тоже не очень удобно. Вторая ночёвка на северо-западной стене Замин-Карора на маршруте Г.Шрамко — одной из самых «дорогих» 5Б на Чемпионате СНГ по альпинизму.

Школа

Главным вопросом для нас был следующий: «Можно ли пролезть карниз лазаньем?». Думали, брать ли фифы и лесенки или спасёмся так. Взяли. Не зря.

По плану, после того как я закончу свой участок, Павел должен был забрать у меня конец второй верёвки, который я волочил всю дорогу, и с ним уйти наверх, там закрепить, а я как белый человек на двух жумарах быстро подлезть к нему. Забыл. Так что я лез так же как он — лазаньем. Быстро-быстро, откидка, вытащил френд, вылез на полку…так, а дальше, ага, вот фифа в щели, за неё, потом за ногу напарника, потом чуть-чуть по верёвке.…всё, вниз. Долго вниз. В результате четвёртое время. Можно было бы лучше, но так тоже ничего.

На выборе маршрутов никто не стал выбирать тот, что хотели мы (оно и ясно — лидеры заняли «шестёрки», т.е. более сложные). Мы выбрали маршрут Лаврушина по Северо-Западной стене Замин-Карора — самая «дорогая» 5Б в списке. Жадные:)

Мы заранее перенесли часть груза в верхний лагерь, так что на следующий день мы смогли подняться чуть раньше и сделать заброску к основанию маршрута. В полночь этого дня была дана отмашка и все… ну, во всяком случае большинство, перевернулись на другой бок и продолжили спать до своих 3-4 часов утра, поскольку ночью темно и холодно. Большинство команд вышло в промежуток с 3 до 5 утра. Мы не были исключением.Рюкзак был неприлично тяжёлым. Павел неспешно лез одну верёвку за другой, я ещё более неспешно жумарил следом. Вообще рюкзак на нашем первом восхождении был самым большим промахом, потому как мы набрали целую кучу вещей, которыми так и не воспользовались. Помимо прочего там были пара ветрозащитных курток, тяжёлая еда, кошки (нам сказали, что на спуске могут понадобиться — видимо шутка юмора такая), даже один ледобур на всякий случай.

Восхождения

Маршрут Лаврушина, 5Б

Маршрут, который мы выбрали в первую очередь привлекает своей красотой и логичностью — щель примерно по середине стены, тянущаяся на треть её высоты. Очень красиво смотрится. И лазанье, по словам напарника, очень приятное. Да я и сам видел — вертикальные, порой немного нависающие внутренние углы с хорошими щелями. Подарок, а не маршрут. За первый день пролезли восемь верёвок. К концу дня Павел устал, и предложил мне поработать первым. Не могу сказать, что после дня, проведённого под рюкзаком, горел желанием лезть, но не дорабатывать светлое время было бы кощунством. Переоделся, пролез ещё верёвку и спустился обратно, на небольшую полочку, на которой мы и провели ночь, Паша лёжа, а я так…то сидя, то полулёжа.

Утром быстро зажумарили по закреплённым перилам, я пролез ещё пару верёвок по углу, а потом по полкам начал забирать влево. А потом как-то так раз! и оказались на соседнем маршруте. Вот ведь не задача. И из базы нам сказали, что мы не там, где собирались быть. Решили лезть вверх по маршруту Лапшина (а именно на нём мы и оказались).

Павел сказал, что больше не может жумарить, а хочет лезть, а я, как человек сговорчивый согласился его подменить. Тут Грязнов почувствовал свободу (ну ещё бы — сбросил 20 килограммов) и начал лезть с такой скоростью, что я просто не успевал выдавать ему верёвку. Смеркалось. Павел разматывал верёвку за верёвкой, я устало тащился следом. Подбадривало только то, что на ночёвке будет вода. На предыдущей её не было, так что утром мы ограничились глотком воды. К вечеру язык и нёбо смешались в одну сухую шершавую массу.

Вылезли на полочку. Удобное место под лежачую ночёвку, рядом лежит здоровенный кусок льда — что ещё нужно. Напились чаю, я приготовил кашу на ужин, поели и скоропостижно уснули.

Утром по полкам то одновременно, то вешая перила вышли на гребень. К некоторому нашему расстройству судьи попросили нас сходить на II Западную вершину (у массива Замин-Карор их несколько), поскольку мы вылезли не свой маршрут. Наша вершина была в нескольких минутах хода по гребню, а до II Западной ещё только по высоте 300 метров. Подъём по плитам, кое где засыпанным мелким щебнем, то ещё удовольствие. Ещё час и мы выгребли на вершину.

Спускались долго и грустно. Красноярские девушки, спускавшиеся до нас в одном месте оставили станцию из двух якорей, что немного упростило дорогу домой, но короткой её всё равно назвать нельзя. Чтобы спуститься к своим рюкзакам нам потребовалось минут 40, после чего мы ещё пару часов шли вниз по гребню, пару раз повесив спусковые перила. Судя по виду некоторые из петель, что были наброшены на камень для спуска были моими ровесницами. В конце концов нам надоело идти по гребню, мы повесили свою петлю и уехали вниз на зелёнку. Тропа просматривалась нормально, так что мы пошагали по ней вниз. Спустя пол-часа я стоял на краю каньона, окружённый сбросами уходившими глубоко вниз. Задумался. Решил попробовать связаться с базой. Не надеясь на положительный результат, включил рацию: «база Казахстану, база Казахстану ответь, приём». Рация ответила спокойным голосом нашего ответственного по безопасности — Андрея Морозова, который специально вышел из лагеря нам на встречу, так как сигналы нашей рации не доходили до базы, перекрываясь гребнем.
Андрей проконсультировался с группой украинцев, прошедших перед нами, и популярно объяснил нам куда двигаться. Двигаться нужно было вверх, что повергло моего напарника в состояние глубокой фрустрации.

Изрядно вымотанные и обезвоженные поднялись наверх на тропу, и по ней спустя полчаса дошли до речки. Вода. Немного придя в себя поднимаемся на противоположенный берег, там, чуть выше по склону стоит палатка пастуха. Пастух, Собхон, поит нас чаем, его младший сын Феруз раз за разом наполняет наши пиалы прозрачным зелёным чаем. Едим лепёшку.

От палатки пастуха вниз идёт набитая тропа, однако и там мы умудрились потеряться. Дело в том, что в одном месте тропа прерывается невысокой скальной ступенькой, которая в темноте кажется сбросом, уводящим в никуда. Несмотря на то, что у нас были нормальные фонари мы не смогли сразу сориентироваться в направлении движения (вниз) а пошли в сторону. Но там-то и был вполне конкретный обрыв. В итоге мы вернулись на первоначальную тропу и мне удалось-таки разглядеть в темноте противоестественно прямую линию верёвки, спускавшейся вниз.

Спустились и побрели в лагерь. Пришли часам к 10 вечера. Нас быстро усадили за стол и оставили в наше распоряжение циклопических размеров чайник зеленого чая и кастрюлю компота. Именно в такие моменты приходит понимание того, что счастье более чем возможно.

После дня отдыха вышли на маршрут Шрамко. Так же как и предыдущий 5Б категории трудности.

Маршрут Шрамко, 5Б

Утром пришли под стену со значительно более лёгкими рюкзаками. Облегчиться решили за счёт курток, кошек, еды и кой-какой мелочи. Была моя очередь начинать, так что мы переложили всё в один рюкзак, я переобулся, навесил на себя железо и, став походим на новогоднюю ёлку, полез вверх по внутреннему углу. Первая верёвка кое-где нависает, но ничего особенного, всё как обычно — лезь да не падай. На второй верёвке случился лёгкий ступор: от станции вверх просматривался путь, но выглядел он сугубо ИТО-шным, а в описании такого не было, да и не люблю я это дело. Павел сказал, что по описанию нужно лезть вправо. Я и полез. Первый карниз, второй…таак, интересно, как Паша тут жумарить будет…Ладно, разберётся. Пролез мимо якоря с петлёй, забитого в монолит. Перед нами маршрут ходили ростовчане. Суровые мужчины. Чуть дальше встретился старый титановый клин с карабином — видимо кто-то оттуда валил. Но я, как человек сильный, полез дальше. Однако, когда начал делать крест с маленькой зацепки под три пальца на маленький пассивный щипок я заподозрил неладное. Обычно в описаниях это указывается как лазанье на грани срыва и там есть шлямбур или дорожка из крючьев. А там был суровый монолит, уходивший вверх к заветным трещинам. Решил, что герои древности, уж какими бы героическими они не были, не стали бы лазать такие вещи без страховки и словно видео на реверсе, проигрывая движения в обратную сторону, спустился вниз на полочку, к якорю с петлёй. Прямо под полочкой карниз, слез с него и ушёл-таки в правильный угол.

Потом была шлямбурная дорожка, которую так хотелось пролезть свободно, но на последнем шлямбуре таки взялся за петлю и вылез на полочку к основанию внутреннего угла, с широкой щелью. Угол немного нависал, но лезлось хорошо. По дороге встретил шлямбур, порадовался. Подумал, каково здесь было первопроходцам без крупных камалотов.

Вылез на удобную полку. Судя по тому, как она была оформлена, предыдущая команда там ночевала. Моя половина дня подошла к концу, так что я отдал всё железо напарнику, а сам начал пить воду с витаминками. Попили, перекусили и Павел начал лезть.

Участок положительной плиты плавно перешёл в нависание, на котором Павел ненадолго застрял. Потом с криком «Срыв!» вырвал кусок скалы и прыгнул с ним вниз. Пролетел метра 4, стукнулся филейной частью о скалу, отряхнулся и полез обратно. Добрался до того же места, начал лезть дальше, но снова вырвал кусок породы. Его «открыло» как дверь, т.е. правой рукой он держался за зацепу, правая же нога стояла на чём-то, а левые конечности описав широкую дугу зависли в воздухе. Вот ведь здоровья в человеке, подумал я.

Сделав пару движений Павел скрылся за перегибом и что-то долго делал за ним. Как выяснилось позже он лез сквозь очередной карниз, довольно стрёмный — заглаженный и с редкой страховкой.

Дальше стало немного положе, так что мы ускорились. Прошли ещё верёвок 5, начало смеркаться. Где-то чуть выше маячила «рюмка» — серия осыпных полок, над которыми нависали большие рыжие карнизы. Формой всё это, как несложно догадаться, напоминает рюмку. Павел уж очень хотел прорваться к лежачим ночёвкам, в то время как я уже вполне был готов спать на небольшой полочке, чуть в стороне от которой весело журчал ручей. Однако напарник был неумолим и медленно но верно поднимался вверх по течению того самого ручья. По верёвке начала течь вода неприятно заливаясь в рукава. Каково было Паше думать не хочу, особенно если учесть, что крутизна стены никак не располагала к водным процедурам.

— Верёвки 10! — командую я.
— Понял. — ответил Паша.

Диалог продолжился чуть позже, когда верёвки осталось сначала 5, потом 2 и, наконец, когда она внезапно кончилась. Пришлось разбирать станцию и подходить. В результате мне пришлось сколько-то времени стоять в дискомфортном положении, время от времени потряхивая затёкшими и забившимися руками. Ловлю себя на мысли, что начинаю злиться на подобную безответственность. Ну да ладно, всё так, как есть и нужно работать с тем, что есть.

— Готово!
— Понял! Вот и хорошо, вот и славненько.

Встёгиваю педаль и начинаю педалить. На станции никого, только жумар, сквозь который пропущена одна из верёвок. Не имея никакого желания разбирать станцию в темноте решаю оставить это удовольствие на утро и ухожу по уже готовым перилам наверх. Павел стоял 10 метрами ниже полок «рюмки», так что я ушёл вверх искать место для ночлега. Побродил по полкам и выбрал место на самом краю. Судя по площадке предыдущие команды спали там же. Принял Павла, в четыре руки собрали перила для безопасной ночёвки поужинали и легли спать.

Утром было холодно и выбираться из бивакзака не было никакого желания. Но оставаться жить на стене в наши планы не входило, так что в скором времени я принялся готовить завтрак, а Павел уехал по перилам вниз разбирать оставленную станцию.

Несколько верёвок лезли довольно спокойно, даже не смотря на довольно противные траверсы, которые Паша проходил не страхуясь.

Стою, страхую, никого не трогаю, горя не знаю. Тут, одновременно с криком «камень», чувствую сильный удар где-то в районе лопатки. Ощущения ничего конкретного не говорят — просто очень больно. Попробовал поднять руку, вроде поднимается, но это, как я знаю из опыта, ничего не значит. Ощупал ключицу, ещё подвигал плечом. Работает. Вот и хорошо, значит ещё полазаем. Рука, к слову, начала нормально подниматься только на следующий день.

Ещё несколько верёвок вверх и мы подобрались к одному из самых интересных мест на маршруте — 100-метровому траверсу. Для первого он не является большой проблемой, поскольку есть полочка для ног и всегда можно найти какую-нибудь мелочь для рук. Но есть одно «но» — количество мест для страховки весьма ограничено. Опять же для первого это не составляет большой проблемы, но для второго, двигающегося на жумаре, это означает страшные маятники.

Первую верёвку Павел пролез быстро, я тоже старался как мог. Где-то на жумарах, где-то лазаньем, но до станции добрался. Дальше было веселее. Я понял, что мы немного ушли с маршрута, поскольку наша горизонтальная трещина была чиста от крючьев, что на таком заковыристом участке противоестественно.

Уже в глубоких сумерках Павел ушёл дальше, добрался до конца нашей трещины и начал работать вверх по стенке. Верёвки осталось не так много, а подлазить, стартуя с висячей станции уж больно не хотелось, так что я уговорил его принять меня на первой же полочке.

Полочка нашлась, но довольно скромная, размером с табуретку. Я уже давно переобулся в скальные туфли, что позволило мне лезть лазаньем, а не прыгать маятники от точки до точки. Выше полки метров на 5 был забит шлямбур, что говорило о том, что мы если не на маршруте, то где-то рядом с ним. В любом случае было уже темно и мы изрядно устали, так что решили спать там где встали. Павел примостился на той самой полочке, а я повесил рядом наш рюкзак и свернулся на нём. На маленькой полочке, что была чуть ниже увидел мышь. Перед тем как уснуть пытался понять как она туда забралась и что она там делает. Ничего не придумал и уснул.

Утром была моя очередь лезть. Качнул маятник вправо, вышел на нормальный рельеф и по нему полез вверх. Начали попадаться местные крючья. Метров через 30 вылез на полку и увидел несколькими метрами ниже отличную полку на двоих, аккуратно выложенную мелким щебнем. Видимо ростовчане тут ночевали. Предложил Паше спуститься на полку, нарубить льда и попить чаю, но напарник счёл это недостойным занятием, так что чаепития не вышло.

Мы были совсем недалеко от гребня и прямо от станции в его направлении уходил внутренний угол. Паша уверял меня, что именно по нему и нужно лезть, а мне хотелось идти влево по полкам. В итоге он меня убедил, и я, видя бесперспективность лазанья, прицепил к себе лестницы и…после двух шагов вверх решил, что лучше уж я по полкам пойду.

Полки привели нас к основанию внутреннего угла, по которому я вылез на гребень. Благо, в этот раз наша вершина была совсем недалеко от того места, куда мы вылезли, так что быстро (насколько позволяла усталость) сходили на вершину и приступили к спуску. В этот раз он казался гораздо более приятным.

Пастух снова напоил нас чаем и мы довольные пошли дальше, в лагерь. Там нас снова кормили, на этот раз борщём. На моё «я, пожалуй, пропущу» мне сказали, что для таких как я есть специальная кастрюля борща без мяса. Ну это просто праздник какой-то!

Маршрут Русанова, 5Б

Отдых до середины следующего дня и снова выход на 5Б. На этот раз решили выбрать что-нибудь попроще, так что остановились на маршруте Русанова на Западное плечо Замин-Карора.

Утром лениво собрались, позавтракали, ещё собрались, ещё позавтракали и в половине второго вышли. За 20 минут подошли к началу маршрута, и Павел начал лезть. Часть прошли одновременно, иногда вешали перила.

Пролезли примерно треть стены и уткнулись в первое и, пожалуй, последнее сложное место — нависающий внутренний угол, сверху закрытый карнизом. Вечернее солнце красиво освещало напарника лезущего сквозь красноватые нависания. Как обычно «готово-понял», я поднимаюсь к нему на хорошую полку под карнизом. Карниз выглядит развальным и потому стрёмным, так что Паша от него уходит влево и по рассыпающейся стенке выбирается на полку выше. Всё то время, что он лезет я с большим любопытством и некоторым волнением поглядываю на единственную точку, лежащую между нами.

Красивый всё-таки свет, эх, жаль руки заняты!

Паша сделал станцию, я болтаясь в воздухе неприятно далеко от скалы поднимаюсь к нему. Решаем, что если следующая верёвка не приведёт нас на хорошую полку, то ночевать будем на этой. Следующая верёвка привела нас к замечательному гроту, в котором мы с удовольствием расположились на ночлег.

Утром по стенкам-полкам начали двигаться вверх. Всё, что запомнилось из утреннего — френд, который с оттяжкой и петлёй неспешно улетает от меня вниз. Жаль, он был мне как друг. К тому времени мы начали работать как хорошо отлаженный механизм, благо рельеф позволял двигаться практически без задержек. В 12 вылезли на гребень, спустя ещё пол-часа вышли на вершину.

Из базы передали, что у команды Питер-1 некоторые проблемы — один из участников нанёс себе черепно-мозговую травму, так что нам было бы хорошо подождать их на гребне для оказания помощи, если таковая понадобится. При этом команда нормально двигалась самостоятельно, так что мы расслабившись уселись на рюкзаки и начали вдумчиво ждать.

По словам Морозова (ОБ) парни были на пару верёвок ниже гребня, так что мы ждали их появления примерно минут через 40, может через час. Но ни через 40 минут, ни через час, ни через два питерцы так и не показались. Постоянная связь с базой позволяла получать информацию о местонахождении команды, так что мы не переживали.

Погода начала основательно портиться и мы с тоской провожали глазами двойку харьковчан, шагавших вниз со своего маршрута. Спустя ещё пару часов показалась группа, прошедшая маршрут 4А. Поскольку в группе была девочка, так же как и мы не имевшая никакой ветрозащиты мы с удовольствием пригласили её к себе под бивакзак, которым накрывались, чтобы хоть как-то спрятаться от дождя.

Так мы провели ещё пол-часа, а потом нам передали по связи, что питерцы где-то совсем рядом, и нам нужно попробовать установить с ними оральную голосовую связь. Я подошёл к краю гребня и крикнул:

Питер, мы скучаем!

Мне ответили. Вот и хорошо, вот и славненько, значит скоро мы пойдём вниз. Парни вылезли наверх, доктор, который был в группе, поднявшейся по 4А, осмотрел пострадавшего, авторитетно заявил, что тот будет жить и даже более того, сейчас ни в какой помощи не нуждается, так что мы постарались как можно быстрее начать валить вниз, поскольку замёрзли и хотелось согреться.

У пастуха на этот раз не было чая. Вероятно за десять дней соревнований спортсмены выпили всё, что у него было. Но были абрикосы. Он так и говорил: «Чая нет, возьми абрикос съешь!». Съели по недозрелому абрикосу и пошли вниз. По дороге встретили ростовских парней, которых руководство нашего лагеря попросило встретить нас и напоить чаем. Очень приятно. Попили чаю и мы пошли вниз, а парни вверх, встречать остальных. В лагере нас опять кормили. Что за прекрасное место этот лагерь, возвращаться бы туда и возвращаться — как не придёшь, там всегда есть чай и какая-нибудь еда.

Несмотря на усталость мы обсуждали возможность ещё одного восхождения. Если быть более точным, то Павел обсуждал, а я нехотя поддакивал, или же возмущённо мотал головой, дескать уж на это-то я точно не согласен! В результате пришли к соглашению, что если погода будет хорошей, то сходим ещё 4А. Погода, к большой моей радости, так и не наладилась, так что те два дня, что оставались до конца соревнований мы спокойно провели в лагере.

Потом была поездка до Душанбе, много-много фруктов, награждение, фуршет и самолёт домой. Мы стали третьими на Чемпионате СНГ (было бы совсем странным занять иное место на соревнованиях из четырёх команд) и пятыми на чемпионате России (что значительно значимее). Но по большому счёту всё это не важно, поскольку я туда ехал вовсе не для того, чтобы соревноваться. Для меня альпинизм никак не попытка доказать кому-то что ты сильнее или быстрее, а в первую очередь это горы и люди, это возможность что-то найти в себе. Это попытка уйти из мира условностей в мир, состоящий из простых вещей и понятий, где если ты жив, то это хорошо, где человеческие отношения сбрасывают всю лишнюю мишуру, а мысли становятся такими же ясными как звёздное небо над головой.