Приехали в Ала-Арчу. Распределили общественный груз: веревки, ледобуры, карабины, ещё ледобуры и пошли. На Рацека пришли уже в темноте, переночевали и пошли дальше, на коронские ночевки. Домик там просто прелесть. Освещенный солнцем и наполненный ништяками оставленными предыдущими жителями. Вид за окном такой, что аж дух захватывает. Корея! Свободная!
По совету Дмитрия Грекова, с которым мы встретились в Бишкеке, решили выходить в полночь. На этой почве долго путались по поводу того «что утром есть будем», «кто утром воду греть будет» УТРОМ?! это полночь-то утро?! Но это все мелочи.
Утро таки наступило. Проснулись в 10 вечера, согрели воду, перекусили и пошли по заранее вытоптанной тропе к началу маршрута. Начали работать. Термометр, кстати, на момент выхода показывал −22 °C. Чем ближе к утру тем становилось прохладней.
Поскольку выход был ранним, да и в предыдущие дни высыпаться не получалось по разным причинам, спать хотелось просто безбожно. Я начал засыпать не прекращая отмахивать изрядно замерзшие ноги. Выглядело это примерно так: стою на станции, машу ногой, стараясь держать равновесие (лед все-таки, полочку вырубаешь маленькую, под пол-ступни), и в какой -то момент осознаю что проснулся, при этом в течение первых двух секунд не могу понять где я, потому как снится что-то теплое, а тут ночь, лёд и холодно. Как потом выяснилось, почти все себя так делали.
Первые пять веревок отработал Саня Софрыгин, оставшиеся 11 Вася Пивцов. На заключительных веревках подбадривали друг друга перспективой ночевки, чего никому не хотелось, хотя палатка была.
На перемычку вылезли часам к 4 дня, что делало ночевку просто логическим завершением того дня. После длинного, холодного и скользкого маршрута, освещенная солнцем перемычка казалась раем. Там даже можно было посидеть. Пивцов с Софрыгиным, работавшие первыми уже повесили перила на скалах и ушли наверх — строить площадку для палатки. Артем дожидался нас с Аггеем (мы работали последними). Вылез я, посидел немного, пришёл в себя и по перилам ушёл наверх, под вершину, а Артём остался ждать Аггея.
Когда я подошел к мужикам они уже приготовили отличную площадку и ждали меня, потому как у меня были стойки от палатки. Я ихотдал, а сам сел отдыхать потому как чувствовал как мой мозг мягким, но очень настойчивым разводным ключем сжимает горняшка. «Вот те на», — подумал я. Тренируешься как проклятый, с гор спускаешься чтобы поработать и поучиться и обратно, а тут такое. Как только палатку установили, я со всей проворностью, на которую был способен, устремился в неё, собирать горелку и топить воду. Потом потихоньку залезли и остальные. Только Аггея не было. Артём сказал что он поднимается, но очень медленно. «Ну, хоть не одному мне так паршиво», — подбадривал я себя.
Аггей пришёл. Все в сборе, вода натоплена и выпита и надо есть, но. Но. Есть, кроме того что в карманах, нечего. Потому как еду Аггей оставил внизу. У меня в кармане была плитка шоколада, по счастливому стечению обстоятельств не съеденная мной ночью, у остальных в карманах были «барбариски», а у Васи была глюкоза. Поужинали. Начали укладываться спать.
Спальник на пятерых был один, как впрочем и каремат. Спальник мы с Софрыгиным дерзко узурпировали как люди, не имеющие пуховок, в то время как обладатели оных закутывались во все имеющиеся одежды. Ночь прошла отлично, а вот утро принесло с собой неприятности.
Я проснулся, выполз из палатки и понял, что на ногах стою неуверенно, при дыхании слышны подозрительные бульки. На вопрос из палатки про «как дела» я ответил что у меня в легких булькает. Тут же узнал часть правды о себе, делиться которой по морально-этическим соображениям не буду. Залез в палатку, где Пивцов со шприцем наперевес, сразу же инкриминировал мне отёк лёгких.
Уколол меня «лекарством от всего» — преднизолоном, и все засобирались вниз. Мне стало еще обиднее чем от мыслей о горной болезни. Вроде и высота-то небольшая, и я здоровый, а тут такое. Чтобы начать спускаться надо было немного подняться вверх. Ох и нелегко мне было это сделать, несмотря на то, что рюкзак был почти пуст. Спуск происходил достаточно быстро, благодаря чёткой работе команды и даже я его его не сильно тормозил (как мне кажется). Чем ниже мы спускались, тем больше меня отпускало. До чего же приятен переход из сомнамбулического состояния к нормальному, человеческому, пусть и изрядно потрепанному.
Перила закончились и можно идти пешком. Блин. Надо ведь идти пешком. Через весь ледник. Он хоть и ровный и недлинный, но я-то ещё отошёл. Короче очередное испытание. Я порывался было забрать веревку, но мне сказали что и без меня справятся. «Вот и хорошо, вот и славненько», — подумал я, и поковылял к хижине.
Потом был долгий-долгий путь вниз, ночевка в Бишкеке, пропущенная работа, пропущенный универ, визит к нашему семейному доктору Морозову, но сейчас это все кажется таким незначиттельным на фоне того, что мы залезли на ту самую Свободную Корею.
Отличная статья, очень понравилось