Поход из Проходного ущелья в Каскелен

В августе с Ольгой Белоцерковской сходил в поход по западной части Заилийского Алатау. За три дня из Проходного ущелья пришли в Каскелен, получилось чуть меньше 50 километров. Мы никогда не бывали в этой части хребта, поэтому было особенно интересно.

В пятницу вечером у Ольги закончился рабочий день. Мы подхватили рюкзаки и пошли на остановку. Удачно сели на 211 автобус, который уже в темноте приехал к началу тропы в Проходном ущелье. Включили фонари, закинули рюкзаки и пошли вверх. Торопиться некуда, план на сегодня уже выполнили: выехали из города до начала выходных. В субботу в горы не пустят, карантин же, по выходным все изолируются в городе. К 11 вечера надоело идти. Выбрали полянку под елью недалеко от речки и не ужиная залегли спать.

Утром за полчаса дошли до поляны Терра. Перед поляной и без того страшный мостик за ночь покрылся льдом. Хорошо, что не пришлось идти по нему в темноте. На Терре стояло четыре палатки, а их жители грелись на тёплом утреннем солнце. В верхней части поляны бьёт родник, из которого получается красивое озерцо. Нам направо, на перевал Буркиттас (н/к, 3580 м).

Сначала перебрались через широкий овраг, в котором навалены большие камни. По крутому травянистому склону, затем по камням, под которыми журчал ручей, вышли на северный склон вершины Вечерняя. Подъём на перевал Буркиттас несложный, но изнурительный. От ночёвки набрали больше километра.

С первала пешком сходили на пик Каргалинский. Это моё второе восхождение в Проходном ущелье. Первое было 8 лет назад с Сергеем Поповым и Ириной Вдовиной на пик Туристов. С вершины не видно города, зато из города он и его сосед — Каменский, — видны очень хорошо.

Спустились на перевал. В Каргалинском ущелье громыхнуло. Ольга взволнованно посмотрела на меня:
— Что это так бумкнуло?
— Похоже, что-то взорвали.
С перевала по мелкой осыпи спустились на дно ущелья. Прошли полчаса по альпийским лугам и вышли на грунтовую дорогу. Позже оказалось, что она тянется до ледника Каргалинского, который лежит в самом верху ущелья, и даже огибает его справа по морене. Её проложили недавно, чтобы селезащитники могли на машине доезжать до моренных озёр на леднике. Собственно они и взрывают морену, чтобы спускать озера при необходимости. По дороге дошли до морены. Там домик наблюдателей, джип и жёлтый экскаватор. Поднялись до зандровой площадки справа от ледника, там нас догнал джип.
— Подвезти?
— Да не, уже пришли, спасибо.

Мы планировали подняться на перевал Каргалинский низкий (н/к, 3740 м). От ровной площадки с песком ушли на осыпной склон справа. Через 40 минут вышли на гребень, под вершиной 10 лет независимости, на полкилометра севернее Каргалинского низкого. На моей карте (OSM) перевал на который мы пришли никак не назван. Я демонстративно отвернулся от тура на седловине и объявил нас первопроходцами. Перевал назвали в честь Николая Михайловича Пржевальского. Кто знает, как он называется на самом деле? По мелкой осыпи спустились с перевала в ущелье Правый Аксай и поставили палатку на прекрасной лужайке с густой пожелтевшей травой. В 50 метрах шумела речка, в углу поляны нашлось живописное болотце.

Наша долина круто обрывается сразу за ригелем, который спускается с Триглава. Триглав, к слову, кажется вполне интересным с альпинистской точки зрения. С востока и запада к вершине ведут крутые скальные контрфорсы. Сварили кофе, Ольга пошла читать в палатку, а я — писать заметки и рисовать окрестности.

Утром спустились со своей висячей долины на луга, которые плавно спускаются в Аксай. Перешли через холодную, будто текущую прямиком из Нифльхейма, речку и оказались на солнечном летнем пастбище — джайляу. По его пологим холмам спустились к реке Аксай. Я опасался, что воды будет много и брод будет страшным, но обошлось — перешли вполне комфортно. Да и вода была не такой холодной, как в предыдущей реке. Пошли вдоль речки Мынжылкы (не путать с Мынжылкы в Туюк-Су) в сторону Аксайских озёр. В долине повсюду лежат округлые валуны по три метра высотой, а слева по ходу открылась скальная стена высотой 30 метров с привлекательными трещинами. К счастью, у нас не было никакого снаряжения, поэтому мы облизнулись, признали стену интересной, непристойно удалённой, и пошли дальше.

Из Аксайского озера воду сливают через толстую пластиковую трубу. Она уродливым чёрным червём тянется через всю морену, что держит озеро. На возвышении над озером стоит жестяной домик Казселезащиты.

Обошли озеро справа и устроились на обед между половинками расколовшегося 15-метрового камня. На сколах читаются маршруты. На левой части нижней половинки — вполне пролазный и не очень пугающий. Хорошо, что не взяли даже скальные туфли. Доели гречку и пошли на перевал Междуозёрный (1А, 3700 м). К нему ведёт крупноблочная осыпь. В верхней части кулуар раздваивается, нам направо. Перевальная седловина узкая, на север и на юг расходятся гребни соседних вершин — Виктора Цоя и КГК.

На спуске с перевала увидели красивое Верхнее Казачье озеро. А над ним возбуждающе крутые рёбра пика Тасшокы. Так, придётся теперь и сюда хотеть.

Спустились на дно широкой долины по которой замысловато вьётся речка Южная Казачка. На пыльной тропинке увидели следы не то мотоцикла, не то велосипеда. В долине много коней.

Скоро плато закончилось. Конские тропы уверенно уходили налево, чахлая тропинка и карта предлагали идти прямо. Пошли по чахлой тропинке. Она привела на гребень, южный склон которого покрыт травой, а северный — густым еловым лесом. Некоторые молодые ели растут прямо на тропе.

Тропинка на карте решительно пересекала нашу поперёк — из густого леса на нехоженый склон с травой. Я сделал вывод, что нарисована она не очень точно. Скоро гребень закончился и мы свернули на склон слева. Сначала спустились на дно кулуара, затем прошли чуть влево в лес. Там нашлась заросшая тропа. Я предлагал заночевать на каждом более или менее плоском месте, но Ольга всякий раз убеждала пройти ещё немного, вдруг там лучше. В итоге так и оказалось, там было лучше. У основания нашего недавнего гребня широкая поляна, а в её углу, где река прорывается между скал, стоянка. Тур на поляне зарос травой и покрылся мхом, рогатки, на которых подвешивали посуду над костром, в руках рассыпа́лись в труху. Из мягкого ярко-зелёного мха повсюду торчали сыроежки. Грибов было столько, что палатку пришлось ставить прямо на них.

Утром продолжили спускаться по ущелью. Остатки тропы рассосались в лесу. Под кроссовками хлюпал влажный мох, ветки цеплялись за рюкзаки, мы пытались понять, где чёртова тропа, нарисованная на карте. Через час тропа появилась так же неожиданно, как потерялась. Она выбита в грунте на полметра, а старые упавшие деревья, заботливо распилены. Места распилов раскрошились и потемнели от времени. Свежие ели лежат нетронутыми, даже сучки на них обломаны абы как. Вдоль тропы встретили несколько малинников, но я мощным усилием воли вырывал себя из них, чтобы выйти из ущелья пораньше.

Натоптанная тропа сквозь берёзовые перелески привела нас к ручью, за которым начинается грунтовая дорога. На ручье перекусили и пошли по дороге вниз. Скоро появился асфальт и домики. По дороге пришлось идти долго. Почти забытое чувство: мы на дороге чёрт-те где, жара и нерабочий автостоп. Но, как всегда, машина остановилась. Девушка сказала: «Довезу только до трассы». А нам это и нужно.

Ещё один семейный поход закончился. Набрали полные карманы впечатлений, оставили следы, которые смыли первые осенние дожди.